"Прокуратурой области даны указания об активизации проведения оперативно- розыскных мероприятий по розыску Вашего сына" (из ответа начальника отдела областной прокуратуры А. Л. Карманова от 27 сентября 2004 года).
"Прокуратурой области даны указания об активизации проведения оперативно- розыскных мероприятий по розыску Вашего сына" (из ответа первого заместителя прокурора области А. М. Крошеницына от 6 апреля 2005 года):
На самом же деле, кроме родственников, как это чаще всего и бывает в подобных случаях, никто Александра Вадимовича Митюхляева не ищет. Впрочем, это он в университете был Александр Вадимович - один из самых любимых студентами преподавателей, кандидат медицинских наук, доцент, интеллигентный, безотказный, скромный, обаятельный, добрейшей души человек:
- Саша собирался выйти с дачи 3 мая пораньше, чтобы успеть подготовиться к лекциям. Мы ждали его целый день еще и 4 мая - мало ли что могло задержать, - говорит Ида Владимировна. - Я приехала в Подборку 5 мая, по деревне было страшно пройти: со всех сторон стреляли. Несанкционированная охота началась 25 апреля, когда прилетели утки. Я встретила человек 12 "охотников", совершенно незнакомых, которые жили в домах местных жителей, - хозяева якобы дали им ключи. Шестого мая я была на 29-м лесозаводе, там такая же картина: люди не работают, живут охотой и рыбалкой, грабежами и разбоями. Мне рассказали, что 1 мая там убили "на охоте" молодого мужчину, и только 4 мая увезли в Архангельск в морг:
НЕТ ТЕЛА - НЕТ И ДЕЛА
Седьмого мая Ида Владимировна была в Приморском РОВД. Попросила выехать на розыск сына, взять показания с "охотников", даже назвала адреса, по которым они жили. Но милиционеры ехать в Подборку отказались - их ведь тоже могли там случайно подстрелить. Только через два месяца они начали опрашивать жителей деревни и родственников пропавшего - после того, как была написана жалоба в областное УВД. Розыскное дело завели только 16 мая, а еще 12 мая было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела - в милиции не нашли (да и не искали) оснований для вывода о том, что Митюхляев стал жертвой преступных действий.
А как найдешь такие основания без уголовного дела? Есть, например, у матери один подозреваемый, ранее судимый, которого боится вся деревня и который мог позариться на Сашин зимний камуфляжный костюм, импортные сапоги, рюкзак, фонарик и так далее. Может, и нашли бы у него эти вещи - да как зайдешь в его хибару без законных на то оснований? А ведь он пьяница и наркоман, возможно, психически неуравновешенный человек - его дед был когда-то ее пациентом (Ида Владимировна работала врачом-психиатром).
В том, что Сашу убили, она не сомневается. Либо случайно, либо из-за вещей - 3 мая там все были с тяжелого похмелья, деньги пропиты: В милиции же считают, что он по дороге домой переходил реку Ижма, провалился под лед и утонул. Никто из родственников в эту версию не поверил ни на минуту: он 30 лет ходил на дачу по этому маршруту, был очень осторожен, никогда не совался на тонкий лед, да и нужды у него в этом никакой не было.
Он шел вдоль реки к лесозаводу N 29, чтобы сесть на городской автобус, а Ижма там уже заканчивается, превращается в узкий и мелкий ручей. Был он физически крепкий, выносливый, до своих 48 лет никогда ничем не болел, совсем не пил, занимался спортом, летом - греблей, зимой - лыжами, проходил в день по 60 километров каждые выходные. Однажды спас лыжника, провалившегося в реку:
За все лето только однажды - и то по настойчивой просьбе матери - приехали на речку водолазы, да так ничего и не сделали. Она сама нанимала местных жителей, которые с лодок обследовали дно реки баграми, - все напрасно. Оставалось ждать, когда вода сама вынесет труп на берег.
А может быть, уже вынесла? Поскольку ни на одно опознание, несмотря на все обещания, ее так и не пригласили, Ида Владимировна добилась разрешения просматривать в бюро судмедэкспертизы акты судебно-медицинского исследования неопознанных трупов. Она останавливалась на мужчинах подходящего возраста, роста, с тем же размером обуви. И вот однажды ее сердце забилось сильнее, чем обычно:
Акт N 180: неизвестный мужчина обнаружен 23 августа на берегу Белого моря, в 4 километрах от деревни Куя - это недалеко от дачи. Со слов участкового, труп выброшен на берег в первой половине мая, во время шторма. Все сходилось: рост, длина стопы, отсутствие на коже шрамов, родимых пятен или татуировок. 22 сентября он был захоронен на кладбище "Валдушки" под N 364.
"ВАШ БЫЛ В КОСТЮМЕ, А ЭТОТ В ОДНИХ ТРУСАХ"
В милиции Иде Владимировне дали три фотографии, по которым она опознала своего сына: по сохранившимся кончику носа, верхней губе и кистям рук. Он пролежал все лето на каменистом берегу и превратился в мумию. Череп был скальпирован до верхней губы и держался на одном кожном лоскуте со спины, нижняя челюсть сломана, зубы выбиты, с шеи содрана кожа, возможно, удавкой.
В молодости, окончив в 1949 году мединститут, Ида Владимировна сама работала в судмедэкспертизе и знала: если в мозговых пазухах свежая, алая кровь - это прижизненное повреждение, если в легких нет воды и планктона - человек не утонул, а был сброшен в воду после убийства. Она сразу сказала экспертам: очевидно же, что труп криминальный, почему написали в акте исследования, что травматических повреждений нет, и захоронили как утопленника? И стала настаивать на эксгумации и повторной экспертизе.
На все заявления ей отвечали: это не ваш сын, ваш был в камуфляжном костюме, а этот в одних трусах. А если костюм сняли? Кроме того, она обратила внимание на то, что, судя по актам исследований, все неопознанные трупы поступают на экспертизу почему-то только в трусах и майках, а журнала одежды поступивших ей так и не показали. Настойчивость пожилой женщины судмедэкспертам явно не понравилась. Добиться разрешения на эксгумацию ей удалось только с помощью адвоката два месяца спустя.
Труп был брошен в могилу без гроба и оказался очень измененным. Кисти рук, материалы для биологических исследований куда-то странным образом исчезли.
Но материал для проб на ДНК и групповую совместимость эксперты взяли. Хоронить труп - Саша это или кто-то другой - пришлось Иде Владимировне самой: и гроб заказывать, и перевозить, и закапывать - все за свой счет. Вся в сомнениях, она попросила оставить ей череп для идентификации личности по фотопортрету методом фотосовмещения.
Ида Владимировна написала письмо в отдел идентификации Российского центра судебно-медицинских экспертиз профессору В. Н. Звягину. Оттуда ответили, что кроме черепа необходимо представить копии актов исследования при первичном вскрытии и повторного, после эксгумации. В бюро судебно-медицинских экспертиз ей этих документов не дали (но череп в Москву она все равно отвезла, хотя ясности это пока не добавило).
Кроме того, в апреле этого года ей отказали и в просмотре актов судебно- медицинских исследований неопознанных трупов. На том основании, что "проведение опознания и работа с родственниками пропавших без вести граждан в деятельность бюро СМЭ не входят". До сих пор, получается, вся эта информация была открытой, приходи и смотри, а когда был случайно обнаружен поспешно и небрежно захороненный криминальный труп, судмедэксперты вспомнили и о конфиденциальности своих исследований, и о неразглашении тайны следствия:
"ИНФОРМАЦИЯ ПОДЛЕЖИТ ЗАЩИТЕ"
Мать А. В. Митюхляева обратилась в суд с иском о нарушении права на получение информации и с просьбой обязать бюро судмедэкспертизы предоставить ей для просмотра акты исследования неопознанных трупов с целью розыска сына. Судья Октябрьского суда И. В. Рогова в удовлетворении иска отказала, решив, что эта информация относится к конфиденциальной, а именно, к персональным данным, и подлежит защите.
Персональные данные - это сведения о фактах, событиях и обстоятельствах жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность.
Имеются ли такие сведения в актах судебно-медицинского исследования трупов неопознанных лиц, если все они как раз и не идентифицированы? Нет, конечно. А если, к примеру, Митюхляевой или кому-то другому удастся по сведениям из акта судебно-медицинского исследования идентифицировать личность своего пропавшего сына, мужа или отца - кому от этого будет хуже?
Встав на защиту частной жизни неопознанных трупов, суд решил, что акты судебно- медицинских исследований "никоим образом не затрагивают какие-либо права истицы". Но так ли это? Никто не может отнять у матери права искать пропавшего сына. Хотя бы для того, чтобы похоронить по-человечески.
.JPG)
