Фотографии те делал настоятель монастыря, отец Трифон. Снимки не были констатацией вандализма, бесстрастными фотодокументами. Это была художественная фотография. Особенно запомнилась хитрая лошадиная морда, заглядывающая в храм через пустой оконный проем. И очевидно было, что у отца Трифона и в мыслях не было кого-то этими снимками виноватить. Но укор сквозил из глубины каждого изображения. Стены обвиняли. Солнце, врываясь в холодные, гниющие руины сквозь выбитые рамы и двери, освещало весь ужас разрухи.
С тех пор меня много раз звали в сам монастырь и его окрестности. Не могла, а, может, не хотела и подспудно причины для отказа искала. Боялась шагнуть навстречу вот этим намоленным останкам. А тут купила билет на автобус и поехала.
БОРИС ГОДУНОВ ПОСТРИГ ЗДЕСЬ В МОНАХИ ПАТРИАРХА ВСЕЯ РУСИ
Давно такой тихой, нераздражающей красоты не видала. Любимые Соловки держат дистанцию, не впускают внутрь. Они всегда над тобою в своей непостижимой мощи и неприступности. Киево-Печерская лавра празднично-торжественна. Там все смешано с восхищением. Новодевичий монастырь похож на рождественский пряник. Артемиево--Веркольский на отстраненный отшельнический скит. А тут спокойно и уютно, как дома. У монахов лица именно отцов, а не школьных педагогов. И купола отражаются в озере спокойным ясным светом. Прямо посреди спящих кувшинок.
На все это хочется просто смотреть. И уже хорошо. И слушать хочется об этих местах. О том, как в начале 16 века монах Антоний основал здесь монастырь. Что еще задолго до его прихода местные жители часто слышали в этих местах колокольный звон и церковное пение. И потом, уже в наши времена, когда монастырь был в развалинах, и никаких колоколов просто не существовало, звон и пение периодически возникали из ниоткуда. А озеро Угловатое, что в шести верстах от обители, где в начале своего монашеского пути Антоний Сийский поставил крест, до сих пор творит чудеса, лечит. И образ Живоначальной Троицы, писанный Антонием Сийским для храма Пресвятой Троицы, оказался чудо-творным. Когда храм сгорел, икона, словно откликнувшись на молитвы отца Антония, сама вышла из огня.
А еще здесь отбывал ссылку Федор Никитич Романов, отец Михаила Федоровича, основателя династии Романовых, по воле Бориса Годунова постриженный в монахи с именем Филарет. В 1619 году он стал Патриархом Московским и Всея Руси. Монастырь был очень почитаем и влиятелен на Руси и облагодетельствован властями. И небеден. В самом начале 18 века по описи только в монастырской библиотеке числилось 387 рукописных книг и 364 печатных. Имелась своя типо-графия и граверная мастерская.
Монастырь когда-то владел деревнями, землями, семужными промыслами, солеварнями на берегу Белого моря, по Северной Двине, на Кольском полуострове. Количество монастырских крестьян в разные годы доходило до нескольких тысяч. Монастырские подворья были в Москве, Вологде, Архангельске. В его подчинении были другие монастыри. И из казны в Сию деньги шли. А еще были у монастыря судебные и финансовые льготы. И от пошлин за подарочный соляной ключ обитель освободил царь Иван Васильевич. А многочисленных даров, в том числе и царских, и не перечислишь. Только кануло все это в пропасть под названием Октябрьская революция.
ПОДНЯЛ ДРЕВНЮЮ ОБИТЕЛЬ 44-Й НАСТОЯТЕЛЬ
Уже в 1920 в монастыре устроили детскую колонию. Правда, тогда еще жива была монашеская община. Но в 1923 монастырь закрыли совсем. Там, сменяя друг друга, размещаются дома отдыха, детей - инвалидов, престарелых. Колокола разбили. Библиотеку и ризницу вывезли. Многие святыни сейчас в краеведческом музее. Верхние ярусы колокольни взорвали. Многие здания и храмы без хозяйских заботливых рук разрушились. С 1970-х по 1992 год в монастыре разворачивали летний пионерский лагерь. Часть территории и монашеский корпус занимала дача Архангельского облисполкома.
В 1992 году, когда уже почти ничего от монастыря не осталось, его передали Церкви. Настоятелем стал отец Трифон, сейчас уже архимандрит. Он стал сорок четвертым настоятелем, если считать от основания монастыря, и первым после 70-летнего небытия. Во главе обители предлагали встать не ему одному. Согласился только он. Как решился он взвалить на свои плечи эту ношу, почему посчитал ее посильной для себя, наверное, и сам себе он объяснить не может. Одно слово - вера. Оно и ответ.
Только вера и упорство помогли не опустить руки. Только они помогали ходить по кабинетам и просить помощи для обители, и строить, строить, строить. Сейчас монастырский белокаменный двор с клумбами, кедрами и дубками не дает представить те развалины, что видела я когда-то на фотографиях. Отец Трифон с немногочисленной братией сделали невозможное.
Когда я говорю с архимандритом Трифоном, забываю про его сан. Наверное, это неправильно. А еще я все время думаю, что только такой живой, остроумный и добрый человек мог оживить древнюю обитель. А еще взгляд... цепкий и глубокий. Ощущение, что он видит все. Сложные вещи он объясняет простыми словами. С ним легко и просто, с ним нет чувства неловкости от незнания. И еще юмор, острый и яркий, как молния. Только один пример. Мы просим у отца Трифона лошадь с телегой. Он тут же выходит в коридор и кричит: "Где подводник?" Я даже не сразу соображаю, что подводник - это от слова "подвода".
ПОДВОДНИК НА ОБЛУЧКЕ, МАРКИЗА В ХОМУТЕ
Кстати, животных отец Трифон любит очень, а они его. Каждый день в монастыре Крестный ход. Тихий и молчаливый. Идут монахи вокруг храмов и читают про себя молитву "Богородице, Дево, радуйся". 150 раз. И всякий вечер к этому Крестному ходу торопится местная... кошка. Идет вместе с монахами, иногда намеренно путается под ногами, чтобы заметили. Но никто ее не гонит.
В хозяйстве у монастыря сейчас и овцы, и коровы, и лошади. Мяса здесь почти не едят, только некоторые, кому без него нельзя, и только по особому благословению. Но животноводческую продукцию можно поменять на необходимые монастырю вещи. Мне понравились лошади. Везет Маркиза телегу с хламом, на облучке заросший и лохматый подводник. Но как она все это везет! Будто бега выигрывает, и где-то там, на финише, ее ждет приз. Ну, ни дать, ни взять, настоящая маркиза. А рядом так же гордо несется дочка Милка. Черная красавица, голова гордо поднята, а весь хвост в сплошных репьях.
И собаки здесь почти не лают. Тут вообще тишина. Здесь жизнь по-другому течет, без суеты и нервов. У монахов хорошие глаза. Не отрешенные и углубленные в себя. В них принятие этого мира без раздражения, без осуждения и непонимания. Они открыты любому. Трудники - народец странный, кто откуда, и понятно, что не из самых приятных мест они сюда попали и не от хорошей жизни. Но видно, что им хорошо в этих стенах. Хорошо от уверенности в завтрашнем дне.
Нашествие паломников в монастыре лишь по выходным и праздникам. Тогда и службы в главном храме. А в обычные дни в небольшом, в колокольне. Особый монашеский молебен у мощей Антония Сийского производит неизгладимое впечатление. Огромный неотреставрированный еще храм. Небольшой закуток между стеной и колонной заполнен братией. Красивое и мощное молитвенное пение, коленопреклоненные монахи. Потом встают и по одному, снимая клобуки, подходят поклониться мощам и быстро направляются к выходу, где их встречает настоятель с крестом. Там выстраиваются в две линии. А в дверь бьет солнце, и картина просто нереальная.
ПО КОМУ ПЛАЧУТ МОНАСТЫРСКИЕ КОЛОКОЛА...
Когда я увидела братский молебен, вспомнила про Ломоносова. Его дядя служил в этом монастыре. И Ломоносов бывал здесь часто и, говорят, даже пел на клиросе. А отец Трифон уверен, что Ломоносов знал ход службы и мог ее просто вести, подсказывая другим, что делать дальше. И ушел Михайло в Москву по всей видимости именно отсюда, из монастыря, с монастырским же рыбным обозом.
А когда взобралась на отстроенную колокольню, с семейством новеньких колоколов, подумала о деньгах, которых не хватает на окончательную реставрацию монастырского комплекса. С колокольни хорошо видны и красоты, и развалины на их фоне. А хочется, чтобы только красоты. Но отец Трифон сейчас даже не представляет, где на них деньги взять.
А тем временем администрация области прямо под боком Сийской обители собирается строить очередной кордон, а в простонародье... дачу. Трактор уже разровнял въезд в лес. Несмотря на то, что отец Трифон не давал на стройку никакого благословения. Деньги на так называемые кордоны у областной власти находятся легко, а на восстановление святых мест и древних памятников не находятся вовсе.
В переливах сийских колоколов и радость, и плач. Чему радуются - понятно, и по кому плачут... тоже.
Елена ДОИЛЬНИЦЫНА.
А остановиться можно в "Сийском паломнике"...
Недалеко от стен Антониево-Сийского монастыря, на берегу озера, гостиница "Сийский паломник". Два бревенчатых сказочных дома. Любой, мечтающий посетить монастырь, может заказать здесь номер. Чистота, уют, все удобства и милые, приветливые хозяева. Вид из окон волшебный.
И цены божеские. Совсем не кусаются. Двухместный люкс - 1500 рублей. Двухместный стандарт - 700-800 рублей. Завтрак входит в стоимость проживания, обед и ужин на заказ.
Номер лучше бронировать, особенно в праздничные дни. Желающие приобщиться к святыням и насладиться природой съезжаются со всей страны. Если захотите, вас встретят на развилке.
Телефон: 8-230-20-167
.JPG)
