Сегодня исполняется 25 лет со дня смерти известного журналиста, постоянного автора «Няръяна вындер», Владимира Абесадзе. О нем — воспоминания его супруги нашей коллеги и Ларисы Тороповой.
Вот села я за компьютер, перед чистой страницей, и задумалась — а каким был Володя? Мы прожили с ним всего четыре года. У каждого человека, знающего и помнящего его, свой Владимир Ильич Абесадзе. Я была тогда девчонкой, влюб-ленной в него безоглядно, и видела все в розовом цвете. А надо было быть мудрее, беречь его.
... У него не было журналистского образования. Он всегда считал, что главным университетом для него является сама жизнь, и она дает человеку необходимые знания, опыт, мастерство.
Володя окончил Нарьян-Марское профессионально-техническое училище («гопу», как он говорил ничтоже сумняшеся), потом была армия, великая школа выживания для любого 18-летнего мальчишки. После демобилизации работал авиатехником на Нарьян-Марском авиапредприятии. И только в 1973 году судьба привела его в Ненецкую окружную редакцию радиовещания, где он стал работать на новостях.
Пять раз в неделю, то есть каждый рабочий день, он готовил и записывал на студии 10-минутную передачу, состоящую из коротких информаций, репортажей, интервью о жизни Ненецкого округа. Сделать это, сидя в кабинете редакции, было невозможно. Интернета тогда и в помине не было, мобильной связи тоже. Только стационарный телефон (связь порой была ужасная, можно было только догадываться, о чем говорит собеседник) и собственные быстрые ноги и спасали его (машина тоже была одна на всю редакцию).
И он постоянно куда-то спешил по нарьян-марским улицам со своим тяжеленным магнитофоном на плече... В 15 часов готовая передача лежала на столе у редактора, в 16 часов он уже был в студии. Из-за этой сумасшедшей работы он не успевал обедать, сидел на чае и хлебе. Думаю, тогда и начались его проб-лемы с желудочно-кишечным трактом, которые позже привели к раку...
Я познакомилась с ним в 1983 году, когда после окончания университета начала работать в «Няръяна вындер». Мы часто спорили с ним, что такое наша беспокойная работа. Он, поддразнивая меня, говорил, что это всего лишь возможность заработать кусок хлеба. Но видя, как он выкладывается готовя свои передачи, переживает неудачи, как взахлеб рассказывает о своих командировках и встречах с людьми, я понимала, что журналистика стала образом его жизни, и он не мыслит себя в иной профессии. Он много ездил, писал о гео-логах, полярниках, оленеводах, рыбаках, исколесил весь округ — на вертолете, лодке, вездеходе...
Герои его радиоочерков, газетных зарисовок всегда были индивидуальны. По-репортерски точно передавал он особенности характера человека, отличительные черты событий, явлений. И в то же время умел подниматься над обыденностью, видел и ценил красоту (обожал вести репортажи со смотров художественной самодеятельности, народных творческих коллективов), находил «изюминку» почти в любом, на первый взгляд, рядовом событии. Его материалы с удовольствием публиковали и «Няръяна вындер», и областные газеты «Правда Севера» и «Северный комсомолец». А репортажи часто звучали по областному радио.
Сижу в архангельской библио-теке имени Добролюбова, лис-таю старые газеты. С удовольствием погружаюсь в то время, прекрасное и по-своему героическое. Вот Владимир пишет, как теплоход «Пионер Архангельска» через все препятствия доставил грузы на Вангурей, подбазу Хорей-Верской нефтегазоразведочной экспедиции, где шло разбуривание Южно-Хыльчуюского нефтяного месторождения. С каким трудом удалось осуществить операцию «Ледовый причал», пожалуй, только благодаря капитану Есипову, который имел опыт работы в припайном льду на Харасавее.
А вот журналист Абесадзе встречает в Амдерме полярную экспедицию газеты «Советская Россия» и ведет оттуда репортаж. Чуть позже публикует в «Правде Севера» вместе с архангельским журналистом Виктором Насонкиным очерк о каюре этой экспедиции, Филиппе Ардееве из Нарьян-Мара.
С интересом читаю репортаж Владимира о полярных метеорологах, зимующих на метеостанции «Югорский шар». Это тоже — свидетельство времени, там интереснейшие подробности, и — восхищение Арктикой, ее неповторимостью и красотой...
«Далеко-далеко, в белом мареве у горизонта показался красавец ледокол „Сибирь“, — писал Владимир в очерке „На самом краешке земли“, — за ним, словно мелкие штрихи на бумаге, следовали суда. Ледокол даже издали поражал своими размерами: настоящий исполин Арктики! Вереница судов прошла от нас километрах в двух-трех и в едином темпе, словно и не было перед ней тяжелых ледовых полей, скрылась вдалеке. Небольшой коллектив полярной станции „Югорский шар“ уже не первый раз наблюдал эту картину, но и они вместе со мной зачарованно смотрели на караван. Сияло полярной голубизной небо, вдали, за проливом, высились сопки Вайгача...
Для того чтобы увидеть „Сибирь“, караван судов, полярников станции „Югорский шар“, мы добрых три часа тряслись в дребезжащем вездеходе, который переваливался через угоры, скользил по припайному льду, огибал встречавшиеся на пути маяки. И, право, стоило вынести неудобства, чтобы увидеть все это».
В январе 1987 года Владимир проехал сотни километров по зимнику от буровой к буровой. Вернувшись в Нарьян-Мар, описал все сложности пути, поведал о нелегкой доле водителей, работающих на зимних трассах в тунд-ре, о проблемах, с которыми они сталкиваются. Радиоочерк прозвучал по окружному и областному радио. За этот материал и другие репортерские работы Владимир получил Диплом первой степени Архангельской областной организации Союза журналистов СССР.
В марте того же 1987 года Володя почувствовал себя плохо и был госпитализирован в окружную больницу. В апреле ему сделали операцию, не подозревая о том, что у него рак. После непродуманного оперативного вмешательства болезнь стала развиваться стремительно. Я боролась за его выздоровление сколько было сил и возможностей, возила его в Грузию.
Помните эту нашумевшую историю с катрэксом, вытяжкой из печени акулы-катрана тбилисского доктора Гачечиладзе? Журнал «Смена» написал о катрэксе как о панацее от рака. Потом нас и сотни других больных и их родственников по указанию министра здравоохранения Чазова, который лично приехал «разруливать» ситуацию, направили в разные клиники страны. Нас — в НИИ онкологии имени профессора Петрова в Ленинград. Но болезнь не оставила Володе ни одного шанса... 17 августа ему исполнилось сорок лет. А 23 октября 1987 года его не стало.
Но я, его родные — брат Борис с женой Ниной, племянники Владимир и Сергей, друзья и коллеги не забываем его, он всегда с нами. Да и многие нарьянмарцы старшего поколения помнят Владимира Ильича. Вот недавно встретилась с его школьным другом Сергеем Спирихиным, и он сказал, что не забыл Володю, ну как можно забыть такого парня? «Мы дразнили его „Пол-Ленина пол-Сталина“, а он относился к этому снисходительно». С чувством юмора у него все было в порядке...
«Нарьяна-Вындер», Лариса Торопова.
.JPG)
