Аргентинская архангелогородка Лидия Соколовская, которая была "родным человеком" самой известной женщины ХХ века: "Поплачь о ней, Аргентина!"

Наш микроавтобус носился по той части ночного Буэнос-Айреса, которая считается кварталом "красных фонарей". В мою "умную" голову пришла, как потом выяснилось, замечательная идея узнать у аргентинских проституток о том, согревает ли их душу пример Эвиты Перон. Дело в том, что, оставшись без работы, "лимитчица" Эва подрабатывала в столице проституцией.

А вот "ночные бабочки" гениальность нашей идеи не оценили и порхали от телекамеры и микрофона с олимпийской скоростью. Но они не знали нудного упорства нашего водителя - рыжего Хосе. В конце концов за 100 песо (1000 рублей) он отловил девицу, согласную сказать то, что нужно. Кстати, эту далеко не юную и очень некрасивую особу звали Магдалена. Сейчас уже не узнать, была ли она кающейся или только ещё собиралась, но интервью она дала пронзительное: Эвита - ангел-хранитель всех аргентинцев, а то, что она подрабатывала древнейшим способом, лишь укрепляет сегодняшних аргентинских девушек лёгкого поведения в надежде на лучшую долю... Но самое главное, о чём сообщила Магдалена, было то, что у Эвиты экономкой и домоуправительницей работала русская. Зовут Лидия. И она до сих пор жива.

Через посольство Российской Федерации в Аргентине мы нашли адрес Лидии Криспы (девичья фамилия - Соколовская). Созвонились, договорились о встрече. И вот стоим на пороге скромно-шикарного особнячка в самом престижном районе Буэнос-Айреса Риколетта. В холле, под большим портретом Эвиты, нас встречает удивительно энергичная и светлая на улыбку дама в джинсах и украин-ской вышитой блузке. Лидии Сергеевне хорошо за 80, но назвать её бабушкой может только умалишённый. Достаточно привести лишь один эпизод нашей встречи. По-скольку она общалась с соотечественниками, то немедленно предложила всем выпить. Хорошего коньяку. Выбирая на стойке бутылку, Лидия Сергеевна остановилась на одной, оправдывая свой выбор словами: "Давайте этот, его мне любовник подарил, а он знает толк в коньяке".

Естественно, разговор шёл почти исключительно об Эвите, которую Лидия Криспа просто боготворит. Проработав у неё почти 7 лет, она считает, что её оценка "духовной водительницы аргентинской нации" каноническая и любые вольности должны караться с суровой жестокостью. Так на вопрос о том, как Лидия Сергеевна оценивает фильм "Эвита" с Мадонной в главной роли, в ответ мы услышали поток отборной русской брани. Суть её сводилась к следующему: негоже этой штатовской шлюхе марать память о символе чистоты и любви. То, что сама Эва тоже, в общем, не без греха, нашу хозяйку абсолютно не смущало.

И всё-таки кое-что о происхождении самой Лидии Сергеевны также удалось узнать. Её родители - Наталья Ивановна и Сергей Никитьевич Соколовские - последним местом проживания в России имели... Архангельск. В 1919 году белое правительство Чайковского отправило Сергея Соколовского в Лондон договариваться о поставках вооружений и дополнительной помощи живой силой. Переговоры тянулись так долго, что вместо Архангельска Соколовские были вынуждены уехать в Аргентину. Здесь и родилась Лидия. Сергей Никитьевич с его военно-промышленным опытом пригодился и министерству обороны Аргентины, где и познакомился с мужем Эвиты, Хуаном Пероном. Так, "по блату", Лидия Сергеевна и оказалась в ближайшем окружении Эвы.

То, что рассказала нам Лидия Криспа о жизни и (тем более!) смерти своей горячо любимой хозяйки, в общедоступной биографической литературе не найдешь. Без сомнения, судьба этой выдающейся женщины, где смешались все жанры, от мелодрамы до фильма ужасов, стоит внимания.

КРАСАВИЦЕЙ ЕЕ СДЕЛАЛО КИПЯЩЕЕ МАСЛО

Эва появилась на свет с такими недостатками, при которых в то время в Аргентине можно было бы сделать карьеру разве что прачки или посудомойки. Во-первых, незаконнорожденная. В католической стране ни один приличный человек не взял бы в жёны рожденную вне брака. Во-вторых, её мать - полунищая крестьянка. Ну и, в-третьих, потрясающе некрасивая, с плохой кожей и выпирающей нижней челюстью. Сверстники не смогли придумать ей более подходящего прозвища, чем "кобыла". Сначала она исправила внешность. Случайно.

Ей было двенадцать лет, и она опрокинула себе на лицо сковороду с кипящим маслом. Хирург наложил ей повязки, которые она носила почти три месяца. Когда их сняли, все ахнули - кожа на лице была ослепительно белого цвета. Для аргентинки это признак высокого происхождения. Говорят, что, впервые увидев Эвиту, её будущий муж Хуан де Перон воскликнул: "Эта малышка похожа на Богоматерь!"

После обретения нового лица Эву пригласили в любительский театр, где она сыграла маленькую роль и имела успех. Впервые она ощутила, что такое восторг публики. Она заболела актёрством. Лицедейство давало ей не только успех и славу, но и возможность хоть какое-то время пожить другой жизнью, отвлечься от нищеты, которую она ненавидела. Когда она станет женой президента и начнёт вращаться в высших кругах общества, аргентинская богема назовёт Эву "шлюхой". За глаза, конечно. Эвита была очень злопамятной и столь же мстительной. Вряд ли она была классической проституткой. В полицейском архиве сохранилось лишь одно документальное свидетельство штатного осведомителя, в котором зафиксировано: "в тысяча девятьсот тридцать пятом году, оставшись без работы, сеньорита Дуарте занималась проституцией за деньги". Вероятно, это было достаточно тяжёлое испытание, потому что, как только Эвита взойдёт на политиче-ский олимп в ранге первой леди Аргентины, её первыми законодательными инициативами станут равные избирательные права для мужчин и женщин и легализация проституции. Первое удалось. Второе в католической стране было просто нереально. Однако... Ей хватило смелости попытаться.

Когда она уже была женой Перона, её отправили с официальным визитом в Италию в сопровождении старого адмирала военного флота. Они ехали по Милану в открытом автомобиле, а вдоль улицы стояла толпа народа и громко кричала оскорбления. Эвита очень разозлилась и спросила у адмирала: "Почему они называют меня шлюхой?"

"Я их прекрасно понимаю, сеньора, - ответил старик, - вот уже пятнадцать лет, как я не выхожу в море, а меня по-прежнему называют адмиралом".

С Хуаном Доминго де Пероном Эвита познакомилась в январе 1944 года. Он происходил из весьма обеспеченной аристократической семьи, занимал в правительстве посты министра труда и вице-президента республики. Перону исполнилось сорок девять лет, он был давно и вроде бы счастливо женат...

Был благотворительный концерт в пользу пострадавших от землетрясения, и Перон присутствовал на нём по долгу службы. В антракте Эва тихо зашла к нему в ложу, положила руку на обшлаг мундира и нежно сказала: спасибо вам, полковник, за то, что вы есть...

Перон был очень популярен среди простого народа, не скрывал своего намерения стать президентом республики, и Эвита, с её богатым опытом соблазнения чужих мужей для достижения кон-кретной цели, поняла - такой шанс упустить нельзя - только вот этого мужчину она решила соблазнить раз и навсегда, уж слишком большой цели ей предстояло добиться - стать женой президента Аргентины. Ей было всего двадцать пять, и выглядела она прехорошенькой юной девушкой.

Они стали любовниками в первую же ночь знакомства. Перон поселил Эвиту в одной из своих резиденций и открыто стал жить с ней, не дожидаясь разрешения церкви на развод. По тем временам это был позор. Он добился от духовенства развода с прежней женой и сразу же зарегистрировал свой брак с Эвитой. Перон дал ей свою фамилию и статус дамы высшего общества. За это Эва сделала Перона президентом страны.

Эва внушила ему: для того, чтобы добиться абсолютной власти, ты должен действовать решительно! Под диктовку умницы-жены Перон призвал народ к восстанию, обещая в случае успеха всё, что в таких случаях положено обещать, - свободу, равенство и братство, хлеба и зрелищ.

Когда его пришли арестовывать, хрупкая Эвита затеяла драку с солдатами и материлась так, что краснели видавшие всякие виды офицеры. Когда её мужа уводили, сеньёру пришлось держать четверым мужчинам.

В тот же день, когда арестовали Перона, Эвита организовала огромный митинг, выступила по радио и добилась такого народного возмущения, что правительство испугалось реальной угрозы граждан-ской войны. Перона выпустили из тюрьмы, назначили внеочередные выборы. Конечно, Перона в качестве мученика и борца за народ этот народ чуть ли не на руках внёс в Президентский дворец.

И Эвиту тоже. Теперь она добилась всего - власти, славы, любви... А главное, денег. Откуда она их брала? Как и всякий нормальный революционер, отнимала у тех, кто побогаче. Каждое предприятие или фирма, каждый рабочий или служащий, получавший повышение по службе, обязаны были внести в личный Фонд сеньоры Перон определённую сумму. Если кто-то пытался уклониться от такого добровольно-принудительного пожертвования, то их под тем или иным предлогом банкротили или увольняли. В результате платежи достигали астрономических размеров. А отчетности не велось никакой. Всем в Фонде распоряжалась лично и только Эвита. Немало этих денег было разворовано или осело на личных счетах семьи Перон. По разным оценкам, они присвоили себе около ста миллионов долларов.

ОНА УМЕЛА ДЕЛИТЬСЯ

И на что же она тратила такие огромные суммы? На себя. На шляпки, на сумочки, на духи и бесконечные наряды. А ещё она фанатично любила драгоценности. Она была очень тоненькая. И при этом вся увешена драгоценностями. Камни были её слабостью. Однажды она выступала перед народом в театре "Колумб", и ей крикнули с балкона: "Эва, зачем тебе столько бриллиантов?" Она подняла пальцы рук, унизанные перстнями, и ответила: "Эти драгоценности, мой народ, я ношу для тебя, чтобы ты мог гордиться своей Эвитой!" И весь зал стал аплодировать ей стоя.

Спустя три года после её смерти для этого народа устроили выставку вещей и драгоценностей Эвиты Перон. Одни только ювелирные украшения по тогдашним ценам стоили два миллиона фунтов стерлингов. Гардероб Эвиты состоял из четырехсот модельных платьев. А обувь...Эксперты подсчитали, что сеньора имела столько пар туфель, что ей бы их хватило на четыреста лет. Хорошая обувь тоже была её слабостью, ведь четверть века она проходила в стоптанных туфлях... Но Эва умела делиться.

На личный приём к Эвите мог попасть любой желающий. И она не отказывала практически никому. Всего за время своего пребывания у власти Эвита Перон раздала две с половиной тысячи домов и квартир, почти четыре тысячи стипендий, около полумиллиарда долларов пособий малоимущим семьям. В каждую свою поездку по стране Эва брала с собой тонны велосипедов, машинок, кукол, детской одежды, сладостей... Именно Эвите Перон, а не Санта-Клаусу писали письма аргентин-ские дети с просьбой подарить им ту или иную игрушку, помочь папе устроиться на работу, положить маму в дорогостоящую клинику. Ни одно такое послание не оставляла она без внимания.

В 1951 году Эва устроила акцию под названием "Дети Аргентины - мои дети". Она пригласила всех желающих на площадь перед Президентским дворцом и хотела лично вручить подарок каждому ребенку. Мероприятие обернулось аргентинской "Ходынкой" - в давке погибло двое детей. Это событие сильно отразилось на моральном состоянии и здоровье Эвиты. Она стремительно начала угасать.

Своих детей у Эвы быть не могло из-за последствий неудачного аборта. Получилось так, что из благих намерений она убила ещё двоих своих детей, ведь акция называлась "Дети Аргентины - мои дети".

В последние дни перед смертью Эва весила 32 килограмма. Это при росте в один метр семьдесят два сантиметра. Когда Эва в последний раз вышла на публику в театр "Колумб", то для того, чтобы она смогла одеть своих любимых русских соболей, ей пришлось сделать специальный каркас-подпорку, внутри которого она могла передвигаться. Её плечи и кости просто не выдерживали тяжесть меха.

И ПОСЛЕ СМЕРТИ ОНА БЫЛА ОПАСНА

Эвита Перон скончалась 26 июля 1952 года, мучаясь от страшных болей. Она умерла от рака шейки матки. Последние её слова были обращены к мужу: "Милый мой президент, я люблю тебя больше жизни..." Кому были адресованы эти слова - любимому мужчине или президенту, воплощению верховной власти, которая дала ей всё, что она хотела в детстве и юности?

Маленькая, несчастная, никому не нужная девушка, готовая переспать с каждым мужчиной... Лишь бы он стал президентом.

Эвита завещала похоронить себя в Буэнос-Айресе на самом престижном кладбище Риколетта. Но Перон не выполнил её последней просьбы. Она и мёртвая была ему необходима.

Перон обратился к всемирно известному испанскому док-тору Педро Ара и попросил его забальзамировать тело Эвиты. Доктору заплатили очень большой гонорар - сто тысяч долларов. И он сделал чудо. Всем казалось, что она просто спит.

Но "спящая" Эвита не могла уберечь Перона от неудач. В стране разрастался экономический кризис, опять начались забастовки и демонстрации, армия выходила из повиновения... И не было её, которая бы одним выступлением заставила толпу рыдать от восторга и умиления. 20 сентября 1955 года тридцатый президент Аргентины Хуан Доминго де Перон бежал из страны. А в подвале частной клиники Буэнос-Айреса спала вечным сном в стеклянном саркофаге прекрасная Эвита.

Когда военные приказали док-тору Педро Ара открыть им тело Эвиты, им показалось, что она просто дремлет. Это офицерам очень не понравилось. Саркофаг с телом Эвиты перевезли на хранение в помещение артиллерийского склада. Через несколько дней у дверей склада появились венки, поминальные свечи и иконки... Нетленное тело становилось для народа нетленными мощами и объектом поклонения. Саркофаг перевезли на военно-мор-скую базу - история с венками и свечами повторилась. Тело начало "бегать по городу" - полицейская Академия сменилась на базу ВВС, потом на служебный подъезд Генерального штаба. Везде одно и то же - цветы, венки, свечи... Больше всего на свете военным хотелось уничтожить мумию так, чтобы от неё не осталось и следа, но опасались, что это вызовет религиозный бунт. Она и мертвая была очень опасна.

И тогда тело взял на хранение полковник спецслужб Орандия. Он привез его туда, где никто не смог бы подойти к Эвите - к себе домой. Саркофаг он разместил в подвале, открыл его и стал подолгу просиживать около Эвиты, пристально вглядываясь ей в лицо. Беременную жену полковника беспокоили эти частые отлучки. Жена спустилась в подвал и позвала полковника. Тот резко обернулся и разрядил в беременную жену автомат. Прямо в живот. Потом он объяснил это тем, что ему показалось, что кто-то хочет украсть тело... его Эвиты. Когда военные обнаружили полковника в подвале рядом с Эвитой, он был невменяемым. Медицинские эксперты потом обнаружили ужасные следы надругательства над мумией.

И тогда военная хунта решила все-таки избавиться от проклятого тела - вывезти его из страны. Они сделали три одинаковых гроба, в два положили искусно сделанные куклы, а в третий Эвиту. Один увезли в Восточную Европу, второй в Африку, третий, с телом, похоронили в Милане.

В 1971 году сменилось правительство Аргентины. Оно объявило амнистию всем политическим преступникам. И бывшему президенту Хуану Перону тоже. Он попросил вернуть ему тело Эвиты. Просьбу исполнили, и Перон забрал Эву к себе домой, где жил с новой женой. Так они и жили под одной крышей втроём. Мало того, когда к Перону приходили друзья, он с гордостью вел их к гробу и говорил: посмотрите, вот она - моя Эвита.

Лишь в 1974 году, уже после смерти Перона, останки Эвиты передали родственникам. В обстановке строжайшей секретности они предали тело земле на том самом кладбище Риколетта, где она сама и завещала себя похоронить. Гроб находится на десятиметровой глубине, под двумя стальными плитами, а к двери в склеп круглосуточно подключена сигнализация...

Леонид Чебанюк