Жертвы расстегнутых молний

Сюжет прост и где-то предсказуем. Встречаются двое: он - умный, красивый, воспитанный, образованный, мужественный, но слепой от рождения. Она - живая, непо-средственная, красивая, но прошедшая суровую школу жизни, рано повзрослевшая во всех смыслах этого слова.

Главного героя зовут Дональд Бейкер, а героиню - Джил Теннер. Играют их молодые актеры Михаил Прилуцкий и Екатерина Ба-стригина.

Оба ищут свободу. Оба дорожат ею. Он оберегает свою независимость от посягательств мамы, с которой заключил договор - два месяца он живет один, без ее помощи.

А Джил вообще живет, как хочет. Она легкая, беззаботная, будто бабочка. Ей нужно, чтобы каждый день был "как рождество" или как "день независимости". Даже замужем более шести дней она не выдержала, потому что это самое "рождество" кончилось. И к своему новому и незнакомому соседу зашла, чтобы застегнуть молнию на спине.

В первом отделении действие и правда было похоже на танец порхающих бабочек. Оно подчинялось какому-то четко выверенному внутреннему ритму. Будто самостоятельная новелла. Все понятно - любовь победила и физические, и душевные недуги. Где любовь - там красота, гармония, жизнь. Все! Аплодисменты. Ставьте точку.

Во всяком случае, у меня было такое ощущение. И правда, во втором отделении что-то сбилось. Не сразу. Все шло еще хорошо с приходом мамы (Александра Шпаковская). Тот же ритм, в репликах героев много юмора, и все еще держится на полутонах. Образно говоря, бабочки порхают...

Кажется, сбой произошел, когда появился Ральф (Виктор Шевченко). По сюжету он - режиссер спектакля, на роль в котором пробовалась Джил. И дело не в том, что актер играл как-то не так. Просто Ральф стал наглядным выражением вот той жизни, где пошлость и деньги во главе угла, где гомики (так в тексте) везде - в прессе, политике, бизнесе и шоу-бизнесе, и это очень престижно (не волнуйтесь, речь идет о Нью-Йорке). И эта жизнь в образе Ральфа буквально цапает Джил за все места у нас на глазах.

Да, это наглядно, грубо, зримо. И в этом, видимо, есть сермяжная правда. Но незаметно улетучивается удивительный дух спектакля. Бабочки уже не порхают. А затем начался буквально "митинг", и слепой Дональд стал кричать, что лучше быть инвалидом физическим, чем душевным.

И дело не в том, что мысль не новая. А в том, что она понятна и так. Ее уже выразили иными, доступными театру средствами.

Видимо, это издержки содержания пьесы. Но очень хотелось некоторые места сократить, подрезать. Представим, что Ральф не появляется на сцене, что мы только слышим о нем. И эта милая девочка с такой же непосредственной гордостью, как она рассказывала о своем знакомом гомике, могла рассказать и о том, как она проходила пробы в спектакле. И как Ральф, этот "человек с благородным лицом", предложил ей играть роль, где в конце она умирает обнаженная от передозировки наркотиков.

А потом уходит к нему. Потому что для нее свобода - это возможность ходить с расстегнутой молнией, не иметь обязательств, не любить по-настоящему, а значит, не иметь подлинных привязанностей.

И становится понятно, что самый свободный человек, как ни странно, - мама, которая поначалу кажется такой зашоренной.

Но у мамы свое оружие - это настоящая любовь к сыну, которая заставляет ее появляться в нужное время в нужном месте и принимать точные решения. Она знает, что свобода - это отнюдь не расстегнутые молнии. И не случайно Джил и Дона она называет "жертвами расстегнутых молний". Они купились на эту псевдосвободу. И пока не видят подмены.

Ясно, что Джил вернется к Дону. Как правильно он подметил, она в нем нуждается больше, чем он в ней. И она возвращается. Чтобы было уж не совсем сладко, режиссер-постановщик Игорь Жетинев разделяет их уже упавшим занавесом.

Но потом актеры вместе выходят на поклон к великой радости зрителей и под восторженные возгласы их ровесников, которых в зале непривычно много.

Конечно, это удача театра, несмотря на издержки. Не даром зритель буквально ломится на спектакль. Там есть жизнь, актеры создают на сцене удивительное силовое поле, которое полностью подчиняет зал. В такие минуты понимаешь, почему во всем мире театральное искусство стоит так дорого...

Кстати, на спектакль мы ездили вместе с актерами Архангельского театра драмы. Поездку организовал наш же театр совместно с Союзом театральных деятелей, за что им отдельное спасибо.

Светлана ЛОЙЧЕНКО